Многое узнать и, главное, понять отрагедии 1932-1933 гг. помогают сохранившиеся документы. И не только официальные бумажки. В то время люди осмеливались вести дневники и записывать в них правду. Правду о Голодоморе рассказали дневники Александры Николаевны РАДЧЕНКО. Личные записи приобрели качество исторического документа, но вначале были приобщены к материалам следственного дела. Характерная судьба того времени.

Александра Радченко родилась в Ахтырке в 1896 г. в интеллигентной семье. Ее отец служил заместителем управляющего одного из сахарных заводов. Девушка получила среднее педагогическое образование и стала сельской учительницей. Не по распределению, разумеется, а добровольно и вполне сознательно поехала преподавать русский язык в селах тогдашней Харьковской губернии. С1926 г. стала записывать свои наблюдения и размышления о жизни в дневник. Возможно, вначале это были просто записки «для себя», но когда в 1932 г. начался голод, Александра Николаевна стала относиться к дневнику с большой серьезностью. Из воспоминаний ее дочери Элиды ЗОЛОТОВЕРХОЙ можно узнать, что в простых школьных тетрадках пишется история. И уже не для себя, а для детей, внуков и правнуков. Полную историю Голодомора, пожалуй, до сих пор нелаписал никто, но Александра Николаевна старалась как можно точнее фиксировать увиденные фрагменты большой и страшной картины. Иногда она писала не по-женски деловито. Факты полного ограбления народа, массовых смертей от голода, случаи людоедства... День за днем фиксировала, к кому сегодня приходили «заготавливать хлеб». О том, что после такой акции у людей не оставалось ни крошки, повторяет настойчиво, будто хочет покрепче вбить в сознание. Отдельно - о голодных смертях. Тоже подробно - кто, где, когда. Александра Николаевна была человеком художественно одаренным, поэтому, когда читаешь строки о неприбранных трупах у обочины, об истощенных детях, которые знают, что должны умереть, но не хотят смерти, - представляешь все отчетливо. И фотографий не нужно.

Есть запись о суде над человеком, который весной 1933 г. посеял зерно. Значит, не сдал! Судили прямо в селе, по-быстрому вынесли приговор. «Встать, суд идет!» - была команда перед зачтением. Все встали, а подсудимый сидит. Потрогали - а он мертвый. Такое вот неуважение к суду...

Эмоции в дневниках почти не выражены, но они сильны. От гнева до апатии, снова гнева и решимости продолжать начатое дело - говорить все как есть и ничего не бояться. Мужественная Александра Николаевна не только вела дневники, но и обращалась к представителям местных властей. Без всяких «реверансов», в такой же откровенной форме высказывалась, как и в дневниках. Естественно, попала под подозрение. Но пока пронесло. Не проявили должной бдительности сельские активисты. Они искали спрятанный хлеб, а не какие-то тетрадки. Дневники не попали в поле зрения компетентных органов до конца войны. В 1945-м семья жила уже на Буковине. Там-то вокруг них уже стали вертеться информаторы, потому что говорила и писала Александра Николаевна то, что думала, соблюдать конспирацию в своей стране не считала нужным. С обыском пришли 14 декабря 1945 г. Нашли дневники, бегло ознакомились. Забрали и их, и автора. Далее понятно - «антисоветская агитация». На суде Александра Николаевна своих убеждений не предала. Результат -10 лет лагерей с конфискацией и ограничением в правах. Реабилитировали Александру Николаевну Радченко посмертно в 1991 г. А дневники выжили и тоже получили реабилитацию. Теперь их можно читать, сопоставлять и осмысливать факты. Для этого они и велись.