антисказки
МАЛИСА В СТРАНЕ АЛБЕС

...Старый стражник королевского двора сел у постели юной жены и ласково спросил: „Как назовем дочку?” Жена, начитавшись в декрете Льюиса Керролла, хотела сказать „Алисой!”, но последствия недавнего наркоза были таковы, что она сначала промычала „М-м-м-м”, а потом уже еле-еле выговорила желанное имя. Получилось „Малисой”. Муж рассмеялся, прихлопнул весело ладонью подлокотник кресла и сказал: „Пойду в королевский ЗАГС и запишу!” Так и сделал.

Малиса у них получилась очень умным ребенком. Король, благоволивший к своему другу детства, любил это заметить:

- Жан, а что, классную супругу я тебе подыскал взамен умершей старухи? Когда муж не молод, а жена очень молодая, жутко умные дети родятся! Вот как Леонардо да Винчи, например. Читал? Не? Возьми в королевской библиотеке „Гений из Винчи”. Я говорил тебе, что Есть у нас с тобой порох в порховницах! Помнишь, как мы с тобой...

И тут шли жуткие воспоминания двух вояк о том, как они рубили на полях сражений воинов соседнего королевства. А потом - циничные замечания по поводу совсем других побед...

Девочка росла, словно сотканной из одних контрастов. Якобы миниатюрная, но широкая в кости. Ножки маленькие, а нижняя челюсть тяжеленная, как у человекообразной обезьяны. Взгляд зеленых глаз – словно постоянно обиженный, но обижала малышей в королевском дворе больше самых злых мальчишек именно она! Она любила жалобные, слезливые речи, но... Повешенные на бантиках в королевском саду кошки фрейлин, простреленные из рогаток райские птицы самого короля, а попозже – застреленная из дамского пистолета, подаренного к 16-летию самим королем, древняя любимая собака старой учительницы лирики из королевской школы имени Кузурпатора Первого... О, тот последний случай из завершающегося детства юной леди возмутил всех учителей королевства! Лиричка-пенсионерка причитала на всю страну:

- Да моя собака была старше меня! Да она и сама бы уже скоро б исдохла. Да слепая на один глаз, да с диабетом в крови и склерозом в голове, да она тикала в дом, если ей хоть одна капля на нос падала, а тут вышла ранним утром подышать ароматом столичных цветов да заодно пописать – и на тебе!.. Ай-я-яй-яй...

Вот венец детского послужного списка юной леди! Кошмар.

Мать Малисы глубоко в душе была сущей страдалицей. С одной стороны на нее давило тупоумие выжившего из ума старого рубаки с его казарменным „новым мышлением”. С другой – и взаправду новый, невиданный дотоле в королевстве остроумный цинизм дочери. Девочкой ее называть язык не поворачивался – такой она была властной, жестокой и мстительной. Не удивительно, что юная жена, воспитанная совершенно в другом королевстве, долго не протянула – умерла вовремя следующих скорых родов, да и второй ее ребенок умер, не успев появиться на свет. Малиса стала еще жестче – ведь уже никто даже не пытался сдерживать ее скверный характер.

Так она росла да росла, закончила и школу, и в приданое - два высших учебных заведения. И оба – с Позолоченными Дипломами.

А что в ее родной стране Либес девушкам модно было иметь не только кучу образований, но и парочку детей, Малиса родила. Двух пацанов. К счастью, не девчат. Пока то да се: то температура у малышей, понос, то коклюш, то школу надо заканчивать; или муж то напился, то изменил, то, простите, бланш под левым глазом ей поставил, то под правым, королевство от жестокосердой дочки старого стражника не слишком страдало. Но вот когда она вошла в возраст „второй юности”...

О-о-о... Тут-то и стало всем „а было не тут-то...”

Малиса как-то враз огляделась вокруг себя: что это я? Уже за тридцать, а карьеры, выходит, не сделала? И муж ее спился... Да что вообще с седого, как лунь, старого психа взять? Второй раз замуж выходить – только время терять, все они, мужики, одинаковы, разница – в миллиметрах. Надо самой за все браться. И сказала ону мужу:

- Ну, ты, старый дурак! Готовься менять профессию. Как только я к власти приду, будешь у меня каким-нибудь министром. На пудру мне заработаешь наконец-то.

- Га-га! – гагакнул муж, тоже старый стражник.- На золотую, что ли? Такая-то присыпка у тебя есть.

- Догадливый, - метнула зеленую молнию супруга-Малиса. - Да и мелких хоть бриллиантиков мне еще не помешает иметь.

И вот стала присматриваться к публике королевского двора Малиса тупикового возраста (39 лет – предел для женщины, больше в королевстве Либес ей просто не бывает по той простой причине, что не бывает никогда). Глядит... Одна именитая дама приуспела на королевской соковарне. Ну и доход стал давать шарамыжный до того заводишко! Сам король заказывал на банкеты „Стражницкий прозорый сок” и „Писательский сок утемненный”. Вторая аристократка журнал „Мэрия” цветной продает даже в соседние королевства! Собрала у себя в литературном салоне местных писателей и писательниц – они и радехоньки где-то таланты свои пристроить! Шпарят ей в журнал. Прославляют ее меценатство и демократичность. Третья фрейлина со Двора, активистка журнала „Мэрия”, Нобелевскую получить размечталсь... Рассказы и повести за границей печатает.

Но Малиса всем дамам вместе не так сильно позавидовала, как одному деятелю мужского пола. Тот все по стольному граду мотался, королевство выволакивал то из одной дыры, то из другой, куда старый король невзначай кидал свою державу.