На этой неделе во всей стране отмечают свой профессиональный праздник правоохранители. Какой была харьковская милиция век назад, выясняла «Комсомолка». Оказалось, что в нашем городе всегда были не только «самые-самые» преступники, но и «самые-самые» сыщики и традиции.

Усы для полицейского обязательны

Первым городничим Харькова в XVIII веке стал представитель одного из трех самых влиятельных на Слобожанщине родов Александр Квитка, предок известного писателя Григория Квитки-Основьяненко. Его должность называлась «отменной», а на левом плече он носил серебряную «апполету» с гербом Харькова, рассказала «Комсомолке» директор музея истории Харьковской милиции Людмила Панаско.

В конце XVIII века в нашем городе воровали, вероятно, уже частенько, потому как за порядком в Харькове следили городничий, два частных пристава, шесть квартальных надзирателей и целая штатная полицейская рота из 134 агентов: 116 рядовых, двух барабанщиков и непременно одного цирюльника. Основательно количество полицмейстеров в Харькове выросло уже в 1807 году, когда город начал бурно развиваться. Знаковым, по словам Людмилы Панаско, для полиции столицы Слобожанщины стал 1881 год: тогда открыли первый приют для малолетних преступников и адресный стол, где местные жители могли оформлять паспорта. Стало больше и полицейских, правда, попасть на такую службу было непросто: нужно было быть не только высоким (рост не ниже 183 см), но и непременно... усатым.

- Мужчина от 25 до 35 лет, приятной внешности, с чистой речью, грамотный, мощной фигуры, хорошего здоровья, с острым зрением и не дальтоник. Особым указом всем полицейским было положено носить усы, - зачитывает основные характеристики для городового в XIX веке Людмила Панаско.

Воспитывали ищеек для всей Украины

Первых собак-ищеек в Украине начали готовить тоже в Харькове. В 1910 году при Сыскном отделении открыли питомник полицейских собак. До этого момента, если вдруг случалось какое громкое преступление или серьезная кража, собак-ищеек выписывали на место преступления из Петербурга.

- А грабежей и убийств в Харьковской губернии тогда было немало. Но особенно пестрят криминалом архивы Сумского уезда, в котором в те годы действовала уйма фабрик и заводов, - отмечает Панаско.

Переезд из столицы Российской империи в Харьков занимал не один день, поэтому губернатор Митрофан Катеринич постановил открыть собачий питомник, и для этого из Петербурга выписали четырех псов - Макса, Герту, Арапа и Гексе, - а с ними и дрессировщика Шрама. В течение двух следующих лет в каждом из десяти уездов губернии появилась своя сыскная собака. Уже в 1911-м воспитанник питомника полицейский пес Трико в Купянском уезде по свежим следам нашел убийцу священника Василия Соколовского.

- Губернские газеты тогда трубили: сыскная собака унюхала лопату, которой лишили жизни батюшку, а затем с рычанием набросилась на Емельяна Вишнякова - бывшего работника священника, - рассказала Людмила Панаско.

И отныне, если случалось ЧП в том же Киеве или Одессе, четвероногих ищеек везли уже не из Петербурга, а из Харькова.

Харьковский Шерлок переодевался женщиной...

Были в истории харьковского сыска и свои короли дедуктивного метода. В 1902-м на пост главы сыскного отделения в наш город назначили известного сыщика Виталия фон Ланге. Одессит руководил сыском в столице Слобожанщины всего четыре года, за которые успел лично перезнакомиться со всеми ворами и грабителями города, и не гнушался закатывать рукава во время серьезных расследований, отмечает Людмила Панаско.

Чтобы найти грабителей, убивших в марте 1902 года богатого старика Синицына (тот торговал редкими и экзотическими птицами на базаре), фон Ланге переодевался женщиной, нищим и даже ночевал среди бомжей.

Воры не один день выслеживали торговца Синицына и как-то, пока тот был на рынке, залезли в его дом, сорвали с икон ризы, но денег так и не нашли - старик все сокровища носил всегда при себе. В ту же ночь грабители ворвались к Синицыну, задушили его ремнем и обокрали. Когда прокурор Харькова и главный сыщик приехали на место преступления, в толпе зевак фон Ланге заметил известного рецидивиста Голдыша. Тот о чем-то оживленно болтал с приставом, а напоследок еще и получил от полицейского три рубля. «Приехав домой, я стал обдумывать происшествие, и у меня так запечатлились черты лица, игра глаз и судорожность губ Голдыша... Я пришел к убеждению: убийца Синицына - Голдыш! Ворованные вещи должен кто-то купить, а я знал, что на Южной улице проживает одна «блатыкайна», которая, покупая от воров похищенное, не расспрашивает похитителей. Я решил установить за квартирой негласное наблюдение. В тот же вечер, переодевшись женщиной (надел на себя длинную юбку, кофту и большой платок, которым закрыл себе усы), отправился следить за квартирой перекупщицы», - пишет в своей книге «Преступный мир» Виталий фон Ланге.

...И ночевал среди бомжей

В тот же вечер у дома перекупщицы переодетый сыщик услышал разговор двух преступников о том, как Голдыш с подельниками Кузьмой Добрянским, Ванькой Халомидником и Ванькой Носом «ухлопал старика на Хуторской улице». От дома перекупщицы фон Ланге отправился, переодевшись на этот раз чернорабочим, в базарный ресторан, чтобы увидеться с Добрянским. В кабаке сыщик сослался на рассказ Голдыша и заявил соучастнику грабежа Добрянскому: всем известно, что это именно Кузька убил старика. Чем и расколол соучастника.

- Врет Голдыш! Ремень не мой, а его. Халомидник играл на гармошке, чтобы не слышно было криков и стонов убиваемого, Ванька Нос держал руки старику, а Петька душил ремнем, - взорвался Кузьма.

Кровожадного убийцу Голдыша сыщик поймал, тоже проявив смекалку: следил за квартирой его любовницы и вовремя перехватил письмо, из которого узнал - преступник спрятался у родного дяди в Ахтырке.

А вот за Ванькой Халомидником, которого Виталий фон Ланге не знал в лицо, пришлось отправляться в ночлежку. За день до облавы детектив познакомился с воришкой, знавшим Халомидника, купил у него за 6,5 рубля костюм и напросился вместе с ним в ночлежку. «Я переоделся в костюм грязного чернорабочего, намазал черным порошком себе лицо, шею и руки, чтобы быть похожим на угольщика, взял револьвер и отправился в ночлежку. Там улегся на грязные матрасы. Настроение было убийственное, насекомые в громадном количестве не замедлили нанести мне визит. Часы пробили 2 часа ночи - слышу стук сапог. Воришка толкает меня в бок: он!», - вспоминает фон Ланге.

Когда грабитель заснул, постовые пришли в ночлежку и задержали его. А сыщик после той ночи три дня подряд наведывался в баню, чтобы избавиться от насекомых, рассказала «Комсомолке» Людмила Панаско.

Поймал отравителя зажиточных крестьян

Хрестоматийной стала история о поимке известного в Харькове отравителя-конокрада Шамарине. Практически сразу же после перевода фон Ланге в наш город из Одессы один за другим стали находить тела зажиточных крестьян. Синяков и ран на их телах не было, врач установил: все люди умерли от отека легких и паралича сердца. И только один сыщик заподозрил неладное. Вскоре в больницу поступил еще один юноша - он сопровождал воз с капустой. У рынка неизвестный пригласил молодого человека выпить по чарочке. Юноша рассказал: пригубил рюмку водки, почувствовал боль и потерял сознание. Очнулся - воза с капустой нет, а сам - на больничной койке. По описанию, которое дал выживший свидетель, детектив и нашел конокрада-душегуба.

http://www.kp.ua/daily/161208/66287/